Ее звали Мирослава. Женщиной она была сильной, доброй и любила ее каждая собака в поселении, каждый конь в табунах и каждая мало-мальски осознавшая себя девчонка. Но время не щадит никого. Вот уже и косы Мирославы поседели, с годами согнулась спина, а в последнее время, сильные когда-то, руки и меч толком поднять не могли. По всему выходило, стара уже Мира и пора ей замену искать. Да и сама она уже несколько лет только об этом на вече и говорила. Но всегда находились более важные дела. То посевная началась, то кобылы жеребятся, то девчонок учить надо, а то и просто стужа на дворе и дни коротки, и никуда ты не едешь, и, вроде, даже не важно, кто возглавляет общину.
Но откладывать дальше было просто нельзя. Мирослава, мудрая, славная Мирослава, угасала с каждым днем. Отряд ее, уже два года как, водила Марья. Не по возрасту, а по чутью да уму своему. За нрав добрый, за искусность в бою, за то что потерь отряд под ее командованием не нес уважали ее. Девушку это устраивало.
Вече собрали днем, когда все утренние дела были переделаны, когда малышня была по люлькам уложена, а девчонки постарше делами мелкими заняты. Собрали на небольшой площади, где и гулянья, и ярмарки, и вот такие собрания случались
- Сестры мои, - хоть и глух уже у Мирославы голос был, но все ж слышала его каждая, - давно времечко мое вышло, но услышали вы это только сегодня. Пора мне сложить с себя ответственность за вас, передать ее в руки молодые да сильные, - в толпе зашушукались. Неловко было всем, но правды не изменить. – Знаете ли вы кого-то, кто достоин занять это место? Кого-то, кто поведет вас? Кого-то, кому доверите вы свои жизни и кого слушать будете? – шушуканье усилилось.
- Ладомира! – донеслось с одной из сторон. И затихло.
- Яра! – крикнули с другой стороны. Голоса одобрения и поддержки раздались вслед за этим.
- Всемила, - довольно тихо предложил кто-то.
- Марья! – раздался звонкий и совсем молодой голос из гущи женщин. По всему девчонка только-только стала считаться истиной богатыркой.
- И то верно, - донеслось с другой стороны площади. – Сильная она, смелая! По уму отряд водит!
- И в жизни многое умеет! – послышался третий голос.
- Руки у нее сильные, голос звонкий! Богатырок своих в обиду не дает!
- Моревна она! Смерть для тех, кто против нас! – подытожил еще один голос.
- И то верно, - кивнула Мирослава и вперила взгляд подслеповатых глаз в молчавшую девушку. – Сама что скажешь, Моревна?
- Коль решите – так тому и быть, - Марья перекинула косу за спину и вскинула голову. – Не откажусь.
- Все ли согласны? – поинтересовалась старая богатырка.
Одобрительный гул пошел по толпе, женщины переглядывались и кивали. Кто-то даже звонко прокричал имя Моревны и его подхватили. Не прошло и пары минут, как на площади звонкие женские голоса кричали-требовали:
- Марью! Марью старшей сделать!
- Так тому и быть, - кивнула Мирослава и повернулась к девушке. – Принимай под опеку своих сестер, береги их! – велела женщина и указала рукой на собравшихся. – Теперь ты за них в ответе, ты решения важные принимаешь! – кивнула только Марья Моревна.
Вышла пред очи сестер-богатырок своих, поклонилась старухе низко, в ноженьки, поклонилась всем собравшимся.
- Пойдете за мной сестры? – гул одобрения был ей ответом. – Тогда, покуда ноги несут меня, покуда очи мои видят, покуда голос мой со мной, покуда рука моя может меч держать – буду вести вас, охранять и буду верной вам. Вручаю вам свою судьбу, взамен ваших. И если оступлюсь на пути этом – только вам решать, что со мной делать! – радостные крики взметнулись к небу.